Академия барона Брамбеуса

Здесь я перескакиваю. Это была последняя попытка оформить найденный материал (вероятно, это период, когда Алексей Старостин пригласил меня к сотрудничеству в работе над энциклопедией "Ислам на Урале").
Гипотеза была проста. Как только осложнялись отношения России с Турцией, начинались проверки лояльности мусульман внутри России, описывалось количество мечетей, мулл, мусульман... Спорными территориями являлись Крым и Кавказ, Балканы (со Средней Азией сложнее, там было прямое противостояние с Англией, за влияние над мусульманской Турцией боролись Англия, Франция и Германия (германский след), об Иране - тоже особый разговор). Я и предполагал "параллелить" рассказ о взаимоотношениях властей с мусульманскими общинами с тем, что происходило в Турции и во взаимоотношениях России с Турцией...
Тема, конечно, шире, но сегодня я решаю выделить именно этот аспект проблемы.
Итак, как появлялись эти полочки для сбора той или иной информации (не главы, конечно):

III. Возможное, но не принятое начало.
( Read more... )

Переписка правительственных органов России и Пермской губернии по вопросам «Панисламизма» на пороге первой мировой войны.
Первое документальное оформление этого вопроса в Госархиве Свердловской области я нахожу в фондах Жандармского Управления Верхотурского и Ирбитского уездов, и датируемо оно 1897 годом. Документы, встречаемые мною, я постараюсь представлять наиболее полно. И вот какими соображениями я руководствуюсь в данном случае:
Во-первых, о самом важном документе. «Выдержки из Журнала Особого Совещания» могут служить программой дальнейшего изучения этой темы, так стройно расписаны направления, по которым Правительство предполагает бороться с «татарско-мусульманским» влиянием». Этой темы касается в своей статье Алексеев.[1] Я решил, не боясь повториться, не разрывать «Выдержки» на цитаты, стараясь тем самым не разрушать ту особую и достаточно строгую логику изложения, не трогая и стилистические особенности текста, за которыми буквально слышатся речи того времени. Даже повторения говорят о некой растерянности, а уровень осведомленности не превосходит уровня времен Ильминского. Документ интересен еще и тем, что в нем объясняется, почему не приняты те или иные предложения, что буквально делает вас свидетелями совещания. Познакомившись с документом, я, наконец, мог объяснить себе причины того или иного шага местных властей, которые казались не объяснимыми и выглядели, как местная инициатива. Движение в информационном пространстве, ограниченном рамками документов ГАСО и, отчасти, ГАПО, также диктовало необходимость изложения материала в дискуссионно-ознакомительном ключе. Можно ли, придерживаясь той же логики, представить определенный период национальной жизни и политики, к примеру, Вятской губернии?

С другой стороны, кажущиеся длинноты столь явно указывают на то, как государственная мысль отстает от исторического развития страны, на арену выходят совершенно иные силы, уже не укладывающиеся в рамки панисламизма и пантюркизма, но об этом, как, впрочем, и многом другом, - поговорим в заключении.

Другие документы проливают свет на сложную политическую обстановку в мире, без анализа которой не понять особый интерес правительства к мусульманской теме внутри страны. И в данном случае мне просто не хватает знаний, чтобы понять многие нюансы этого дела. В принципе, я считаю, что разработка этой темы требует коллективного подхода. Без сомнения, определяется пять центров, где можно найти ценнейшую информацию по вопросу, это – Петербург – Российский государственный исторический архив, Москва – Государственный архив Российской федерации и Военный архив; Париж, Константинополь и Каир – три мировых центра «ренессанса» ислама в начале ХХ века (хотя тут же хочется назвать и Берлин, и Токио, и Бейрут) Но что-то подсказывает мне, что вполне можно двигаться, опираясь на местные доступные источники. Проблема чрезвычайно интересна и в силу своей актуальности. Вообще, тема обретает черты международного проекта. Более того, я даже не сомневаюсь, что таковой имеет место быть. Остается что делать? Фантазировать! Итак, приступим.

[1] И. Л. Алексеев, к. и. н, ст. преп. РГГУ (Москва): Ислам, мусульманское общественное движение и проблемы управления мусульманским населением внутренних губерний России в начале ХХ в. в ракурсе российской административной элиты.
...
(продолжение)

Переписка правительственных органов России и Пермской губернии по вопросам «Панисламизма» на пороге первой мировой войны.
Первое документальное оформление этого вопроса в Госархиве Свердловской области я нахожу в фондах Жандармского Управления Верхотурского и Ирбитского уездов, и датируемо оно 1897 годом. Документы, встречаемые мною, я постараюсь представлять наиболее полно. И вот какими соображениями я руководствуюсь в данном случае:
Во-первых, о самом важном документе. «Выдержки из Журнала Особого Совещания» могут служить программой дальнейшего изучения этой темы, так стройно расписаны направления, по которым Правительство предполагает бороться с «татарско-мусульманским» влиянием». Этой темы касается в своей статье Алексеев.[1] Я решил, не боясь повториться, не разрывать «Выдержки» на цитаты, стараясь тем самым не разрушать ту особую и достаточно строгую логику изложения, не трогая и стилистические особенности текста, за которыми буквально слышатся речи того времени. Даже повторения говорят о некой растерянности, а уровень осведомленности не превосходит уровня времен Ильминского. Документ интересен еще и тем, что в нем объясняется, почему не приняты те или иные предложения, что буквально делает вас свидетелями совещания. Познакомившись с документом, я, наконец, мог объяснить себе причины того или иного шага местных властей, которые казались не объяснимыми и выглядели, как местная инициатива. Движение в информационном пространстве, ограниченном рамками документов ГАСО и, отчасти, ГАПО, также диктовало необходимость изложения материала в дискуссионно-ознакомительном ключе. Можно ли, придерживаясь той же логики, представить определенный период национальной жизни и политики, к примеру, Вятской губернии?

С другой стороны, кажущиеся длинноты столь явно указывают на то, как государственная мысль отстает от исторического развития страны, на арену выходят совершенно иные силы, уже не укладывающиеся в рамки панисламизма и пантюркизма, но об этом, как, впрочем, и многом другом, - поговорим в заключении.

Другие документы проливают свет на сложную политическую обстановку в мире, без анализа которой не понять особый интерес правительства к мусульманской теме внутри страны. И в данном случае мне просто не хватает знаний, чтобы понять многие нюансы этого дела. В принципе, я считаю, что разработка этой темы требует коллективного подхода. Без сомнения, определяется пять центров, где можно найти ценнейшую информацию по вопросу, это – Петербург – Российский государственный исторический архив, Москва – Государственный архив Российской федерации и Военный архив; Париж, Константинополь и Каир – три мировых центра «ренессанса» ислама в начале ХХ века (хотя тут же хочется назвать и Берлин, и Токио, и Бейрут) Но что-то подсказывает мне, что вполне можно двигаться, опираясь на местные доступные источники. Проблема чрезвычайно интересна и в силу своей актуальности. Вообще, тема обретает черты международного проекта. Более того, я даже не сомневаюсь, что таковой имеет место быть. Остается что делать? Фантазировать! Итак, приступим.

[1] И. Л. Алексеев, к. и. н, ст. преп. РГГУ (Москва): Ислам, мусульманское общественное движение и проблемы управления мусульманским населением внутренних губерний России в начале ХХ в. в ракурсе российской административной элиты.
...
(продолжение)

  Продолжение.
Начало: 1. Переписка правительственных органов России и Пермской губернии по вопросам «Панисламизма». 
(Материал буду располагать в обратном порядке по времени, так, чтобы на странице была видна изначально заданная последовательность расположения материала. Впрочем, здесь ещё нужно подумать. Тороплюсь выкладывать материал, пока есть время, завтра новый заказ может отложить "выкладки" на неопредённый срок. Это и есть "непринятое начало".)  
3 февраля 1897 года от Начальника Пермского губернского жандармского Управления помощникам дополнительного штата жандармского управления поступает секретный циркуляр следующего содержания:
( Read more... )

(чуть позже я решу, как быть со ссылками на конкретные документы, на этом этапе мне отчасти безразлично, как могут отнестись к документам учёные мужи, я публикую материалы в личном журнале, не научном. По большому счёту, желающий уточнить правдивость представленных документов без труда проделает тот же путь по Екатеринбургским и Пермским архивам)
7 октября 1910 года министр внутренних дел Столыпин через Департамент духовных дел направляет Пермскому губернатору секретный циркуляр следующего содержания:
( Read more... )

(чуть позже я решу, как быть со ссылками на конкретные документы, на этом этапе мне отчасти безразлично, как могут отнестись к документам учёные мужи, я публикую материалы в личном журнале, не научном. По большому счёту, желающий уточнить правдивость представленных документов без труда проделает тот же путь по Екатеринбургским и Пермским архивам)
7 октября 1910 года министр внутренних дел Столыпин через Департамент духовных дел направляет Пермскому губернатору секретный циркуляр следующего содержания:
( Read more... )

10 июня 1911 года Помощником Начальника Пермского Губернского Жандармского Управления[1] в Верхотурском уезде получено письмо от Помощника Начальника ПГЖУ с выдержками, вероятно, им и сделанными, из журнала Особого Совещания, полученного Начальником района лично от Директора Департамента Духовных Дел иностранных исповеданий Министерства Внутренних Дел, Действительного Статского Советника Харузина.[2]( Read more... )